Завидуешь? Чему?

….. два, три, четыре, пять. Джон сделал глубокий вдох и выдох. Это была последняя фаза операции. Орган пульсировал. Оставалось совсем немного. Сердце еле-еле билось, из-за крупной дозы наркотика. Подобная операция выглядела очень простой на бумаге. Джону уже 6й раз вытирали со лба пот. Напряжение нарастало.
- Скальпель – сказал он дрожащим, но уверенным голосом. Ассистентка рядом подала скальпель. Это была Кейт. Он ее знал со школы. Их глаза на мгновение встретились. Он знал, что нельзя отвлекаться и что на кону стоит жизнь мальчика. Но, боже, какое сейчас было желание подойти к ней и поцеловать. Нельзя сказать что он был к ней неравнодушен. С девушками у него никогда не вязалось. Джон добился блистательной карьеры, успеха, авторитета. Девушек не прибавилось. На личную жизнь были все выходные. В его 25 лет с такой карьерой и такими деньгами…. дааа. Его возможности огромны. Безусловно, его жизнь лишена смысла и кончена. НО…..
- Джон!
Ему пришлось обернуться. На него вопросительно смотрел Алекс
- Ты что? Что с тобой?
Его лицо изображало удивление и словно говорило: «поторапливайся ублюдок! Чего ты ждешь?!»
- Да! ....скальпель!- повторил Джон, и подставил руку. Кэйт положила на нее скальпель.
Какие у нее теплые руки - подумал Джон - А мои, леденее, чем фонарный столб в сорокаградусный мороз. Впрочем, как всегда….
Его рука взяла прибор в уже привычное положение. Движение было очень плавным. Стенка аорты была тонкой. Этот осколок являлся сразу и помехой, и пробкой закупоривающей щель от кровотечения. Здесь нужна профессиональная точность.
-Зажим.
Рука взяла зажим. Надо было очень аккуратно ,не до конца зажать аорту, чтобы кровоизлияние не было таким обильным. Зажим нажал на трубку. Она поддалась. Но слишком. Кровь начала сочится сильнее по краям стекла. Нервы начали сдавать.
- Черт возьми, кто перетянул зажим? Другой, быстрее!!!!- проговорил Джон холодным голосом. Никаких эмоций. Девушка, стоящая справа от Кэйт что пробормотала и засуетилась.
-Другого нет, сэр – сказала она.
Холодный и бесчувственный голос дрогнул. Зрачки расширились, наблюдая за тем, что происходит. Это были мгновения, но Джон смотрел это, словно на замедленной съемке. Осколок от стекла затрясся. Он начал шататься. Давление в аорте росло. Сердце начинало сокращаться. Эти два «вздоха» могли решить судьбу ребенка. В голове метались мысли, заново перебирая в голове все трактаты и научные труды на тему кардиологии. «Тух» - сократилось сердце. Следующий вздох должен был означать одно из двух: или осколок падет в аорту – что означает смерть в ужасных мучениях, или кусок стекла выйдет из аорты, открыв кровотечение, которое возможно остановить. Зажим сильно увеличил кровяное давление.
«Тух-х-х-х»- выдохнуло сердце. Джон замер, в ожидании. Стекло, начало вибрировать сильнее. Глаза Джона раскрылись очень широко. В глазах на мгновение помутнело. И в этот момент, стекло под чудовищным давлением вылетело наружу. Доктор не видел этого, но он почувствовал, как нечто обожгло его левую щеку. А потом это нечто с тихим звоном упало на кафельный пол. Через мгновение в лицо брызнул поток неприятной, липкой жидкости.
Мелкий зажим! Тампон! Быстро! – скомандовал Джон.
Зажим ловко, как будто по наводке скользнул по надрезу. Он спокойно и не спеша нажал рану. Кровь стала течь меньше. Кейт и ассистентка уже успели заменить два тампона.
- Иголку с нитью!
И вдруг опять нагрянули воспоминания. Его первая операция. Хотя даже операцией это даже нельзя было назвать. Удаление гландов. Это очень легкая операция, к тому же он был ассистентом.
При виде крови он чуть не потерял сознание. Но поборов свой внутренний страх, он все-таки сумел аккуратно все завершить.
Рука двигалась на автомате. Но доселе привычные движения по ощущениям сравнивались с ощущением дилетанта, делающего все в первый раз.
Игла тихо и спокойно прошла сквозь стенки, без ошибок заштопав рубец. Глаза слипались, на веках засохла кровь. Он все делал почти все в слепую.
- Теперь губку!
Губки – великое изобретение человека. Они сделаны из органического вещества. После пропитания кровью, она разбухает, окончательно прекращая кровоток. А потом, через некоторое время она сама по себе разлагается. Никаких проблем. К счастью, их производство поставлено на поток, так что такие губки, и подобные нити – уже не редкость в наш 21й век.
- Все! Можно зашивать! Операция прошла успешно. – Выдохнул Джон и поспешил удалиться из операционной.
Он стоял у рукомойника и протирал лицо. Кровь не хотела отмываться. Царапина ныла. Перекись водорода при смешении с водой должна исправить ситуацию. Джон плеснул себе смесь в лицо. Кровь запенилась. Левую щеку пронзила острая боль. Джон поспешил смыть «чудо-препарат». Зрение вернулось.
«Раз, два, три, четыре, пять…»Он еще раз сделав вдох и выдох. Руки еще тряслись. Он обернулся. Перед ним стояла Кейт.
- С тобой все в порядке?- спросила она.
- Да...... Вроде........ Все никак не приду в себя.
- А это? – она коснулась пореза. Джон отдернул руку. Кейт сделала шаг вперед.
- Царапина.
- Знаешь, когда я смотрела на тебя, мне вспомнилась наша поездка к Мэту Беллеми на концерт.
- Дааа. Такое не забывается. – Джон хмыкнул - Muse в 2004м приезжали в Лондон. Ты пошла с парнем, а тот что-то не то выпил и весь концерт просидел в туалете. Мы остались вдвоем….
- ….а когда Мэтт начал играть The Small Print, я тебя…- она осеклась.
- Поцеловала. Ты была в экстазе. Ты сама так сказала, – констатировал факт Джон. – Зачем ты мне это говоришь?
- Когда ты оперировал того мальчика, мне почему-то вспомнился тот концерт.
- Ты замужем.
- Уже нет. Я развелась с ним.
- И что? Какое я имею к этому отношение.
- Я просто хотела сказать, что тот поцелуй был, наверно лучшим в моей жизни.
- Ты так говоришь, словно жизнь кончена. Тебе двадцать два. У тебя вся жизнь впереди.
Кейт ничего не сказала. Она просто взяла его за руку. Рука была теплой и даже горячей.
Джон тоже ничего не ответил. Краешек его губ дернулся. Он улыбнулся.
- Цепляйся – сказал он, подставляя руку. Кейт тоже улыбнулась и взяла его под руку - Пойдем, я угощу тебя кофе.
- Эээ нет дружок! Сегодня плачу я! – посмеиваясь, ответила Кейт.
Они пошли по светлому, выбеленному до блеска коридору. В голове Джона промелькнула только одна мысль: «Может моя жизнь еще не кончена.»- Он улыбнулся. – «Возможно, все только начинается….»

***

Кабину начал заполнять беловатый дым. Дышать становилось все тяжелее и участившееся дыхание начало сменяться кратковременным кашлем. Пришлось дать кислород из балона пострадавшему. Даже в их положении нельзя было ничего сделать. При всем желании никто не смог бы ничем помочь. Машина была полностью обездвижена. Было жарко, а вибрирующий автомобиль вызывал тошнотворное ощущение в горле. За счет того, что корпус автомобиля нагревался, все находящиеся вниутри были похожи на куропаток, поставленных тушиться на медленный огонь. Вся одежда пропиталась потом и прилипла к телу. Однако все находящиеся внутри понимали что если они ничего не предпримут, то смерть мальчика будет лежать на их плечах.
-Эта работа меня доканает- буркнул толстяк, ерзая в кресле водителя. Он грустно смотрел вдаль бесконечной автомобильной пробки и поглаживал свою бродоку. Никто не мог двинуться с места. В такую жару находиться в машине было невозможно. Несмотря на то, что автомобиль скорой помощи визжал сиреной, никто и не думал, да и не мог, пропустить их.
- Уж помолчал бы лучше Льюис, – донесся женский голос сзади, - У нас тут судьба ребенка решается, а ты ворчишь и жалуешься на свою работу. Ктомуже твой долг обязывает тебя доставить нас в больницу.
- Элли! Милая, - со злостью кинул бородач в ответ, - я бы рад исполнить свой долг, но эта пробка совсем парализовала движение. У меня самого присутствует непреодолимое желание убраться с этой улицы и не появляться на ней никогда в жизни.
- Как ты можешь быть таким черствым? Этот мальчик может погибнуть.
- Могу. Я уже 13 лет работаю водителем этой развалюхи и привык видеть смерть в дороге.
- Может ты и привык, а я с судьбой этого ребенка мириться не собираюсь.
- А что ты сейчас сделаешь? Мы встали наглухо. Никуда не двинуться.
- Но ведь до больницы осталось совсем чуть-чуть. Небольше 13 кварталов.
- Ну 13 кварталов на машине – это не долго, а вот пешком, это двадцать пять минут бегом без носилок.
Элизабет высунулась ближе к сиденьям, пока ее ассистент доставал балон со сжатым воздухом и маску для мальчика.
- Льюис, скажи, ты хорошо знаешь эти места? Здесь можно как-нибудь срезать путь?
- Нет сестренка,- неожиданно смнеив тон голоса ответил водитель, -не хочу тебя расстраивать, но за всю мою службу ни разу не видел здесь никаких лазек. Он всегда называл молодых девушек, с которыми он работал или знал, «детками», «милыми», «дорогушами», «сестренками» и т.д. Ему всегда казалось что это как-то упрощает отношения между ними. По имени он называл девушек очень редко. И хотя он был женат и был честным семьянином, хотя иногда(весной в особенности) появлялось притяжение к другим более молодым особам. К счастью для Элли за окном был был июль.
- Ты уверен?
- Да. Абсолютно. Неужто ты хочешь нести ребенка на носилках прямо до медцентра?
- А разве есть выбор? По твоему лучше сидеть и ждать пока мальчик умрет. Это же будет смерть в страшных муках.
Элли поникла, как цветок под мощным дождем, ее голова просела и немного опустилась. Глаза потухли и светло голубой цвет стал серым под гнетом темных мыслей.
Однако бородач не унимался. Он уже успел закипеть и сейчас повернушись спиной к ней, уже начинал ерничать и возмущаться.
- Почему ты говоришь это мне? Я ничего не могу поделать? Я не врач. Если хочешь спасти ребенка, вылезай и возьми велосипед, самокат, метро или вертолет чтобы отвезти мальчика в больницу.
-Метро! – в тот же момент глаза Элли вспыхнули ярким голубым пламенем. Мгновение назад поникшее всем телом существо ожило и подскочив к потному водителю чмокнуло его в щеку, - Ты гений Льюис. Ричард – готовь носилки, балон с кислородом и чемодан с препаратами. В ответ худощавый очкарик, сидящий над пострадавшим засуетился, соибрая все нужное.
- Я гений? – недоуменно потирая щеку спросил Льюис, - а что я такого сказал?
- Метро Льюис! – волскликнула в Элизабет - Тут рядом стнция метро. Одна остановка до больницы. Мы сможем доехать туда в десятки раз быстрее чем на твоей развалюхе, ты уж не обижайся.
В ответ донеслось невнятное и недоуменное мычание. Через пол минуты задние двери скорой помощи раскрылись, и Ричард с Элли, взяв носилки с лежащим на них маьчиком, побежали к спуску под землю. Льюис провожал их круглыми глазами, в то же время продолжая поглаживать поцелованную щеку. Когда же носилки скрылись под землей, водитель тупо смотрел в одну точку. В его голове все выстраивалось в логическую цепочку. Через минуту, он, сообразив что случилось и какова его роль в этом, полхопал себя ладонью по щеке и, откинувшись на спинку сиденья, громко, басовито засмеялся.
В метро, как ни странно было мало народу. Женщина, стоящая у турникетов, сразу поняв их ситуация, без лишних распоросв пропустила обоих через турникеты. Спустившись вниз по лестнице, Элли и Ричард побежали к платформе к стоявшему там поезду. «Уважаемые пассажиры, дальше поезд сдедует в депо, просьба освободить вагоны» - раздался голос в микрофон. Носилки поднесли к первому вагуну состава и положили их на пол. Ричар побежал к водителю.
-Мистер, нам срочно нужен этот поезд,- тяжело дыша и протирая очки еле выговорил паренек.
- Я вас не понимаю молодой человек, - с недоумением посмотрел на него пожилой мужчина в отглаженной форме и фуражке, - вы хотите украсть мой поезд?
- Нет Мистер.....
- Борен
- Мистер Борен, посмотрите в зеркало заднео вида. Видите там носилки?
- Да. И там еще женщина.
- Вот именно. На носилках лежит двенадцатилетний мальчик. Он попал в аварию и если мы не доставим его в больницу, через пятнадцать минут он умрет.
- Мне сказали срочно надо в депо. У меня сегодня выход на пенсию.Но это серьезная причина. На каую вам нужно станцию?
- На следующую.
- Ладно. Раз решается судьба мальчика, заносите его быстрее в вагон.
Ричард сразу же побежал к носилкам и помог Элли знести мальчика в вагон. Вагон был почти полностью пустой. Только один человек в длинном пальто и шляпе, прикрывшись газетой мирно спал. Похоже он просто не слышал объявления что поед дальше не идет.
Как только Эли с Ричардом успели войти и положить носилки на сидения, поезд резко дернулся с места и полетел на всех парах по тоннелю. Мальчуган выглядел как кукла. Как тряпошная кулкла. Это такие, какие делали раньше со стеклянными глазами. Только глаза были сейчас были прикрыты веками. А на рот была надета кис лородная маска. Тело ритмично подергивалось вместе с вагоном. В эти моменты Элли начинала думать как она будет объснять родителям этого мальчика что их сын погиб. Что она не сможет потом больше появляться в больнице. Что не сможет снести позора своего провала и он будет тяким крестом тянуть ее вниз. Они сидели напротив мальчугана не двигаясь, считая секунды и не отводя глаз от потрадвшего. Для первого выезда это было слишком. Элли и Ричард учились в одной группе в медицинском. Университетская жизнь для Элли была одним большим приключением – прогулки, вечеринки, дни рожденья. Одни «веселые» месяцы сменялись тяжелыми сессионными периодами, после которых опять шли сплоные праздники. Она никогда не оставалась без внимания. Всегда находился поколниик, и часто бывао, что не один.
Ричард был полной противополжностью Элли – казалось учеба поглотила его полностью. Многие в группе старались завести с ним дружбу, но он не мог говорить ни о чем кроме учебы или медицины. Из таких как он выходили замечательные ректора университетов. Многие говорили что он гей, другие что он закрылся в своем собственном мире, но никто так и не смог найти доказательств ни первого, ни второго. С ним было скучно. Однако он был хорошим учеником и быстро усваивал материал. А также ему было всеравно что о нем говрят.
Элли очень расстроилась, когда узнала что она будет в паре с Ричардом. И хотя говорят что притивоположности притягивают, это был не тот случай. Партнерство с Ричаром означало отсутствие весселья, и даже никакого нормального общения(даже на это не приходелось надеяться). Даже смотреть на него было скучно.
- Скажи Ричад, а почему ты все эти 5 лет избегал общения с нами? Почему старался жить отдельно?
- Почему ты так считаешь?- не отрывая глаз от мальчика однотонно ответил риард. Элли была удивлена. Она не ждала ответа на этот вопрос. Его задавали часто в течении всей учебы, но ответ никогда не был озвучен. Ричард всегда отмалчивался.
- Не знаю, наверно потому что знала то ты не ответишь.
Ричард хмыкнул.
- Что такого смешного?- удивилась Элли.
- Я никогда не общался ни с кем из вашей группы только по одной причине – я очень стеснительный и мне очень тяжело даже начать или поддержать разговор с девушкой.
- Ну со мной-то ты начал.
- Ну ты - ислючение. С тобой необычайно легко общаться.
Теперь хмыкнула Элли. Из-за определенного воспитания она просто не могла удержаться чтоб не сострить какую-нибудь фразчку в ответ.. Конечно до издевательства(что было очень популяно у парней) не доходило, но ответить она могла так, что ее потом не трогали.
-Ну я так не думаю, - улыбнулась Элли.
Каждый из них наконец сумел оторвать взгляд от мальчика и посмотреть друг на друга. И как только они оба отвлеклись на секунду, поезд очень сильно подбросило вверх. Далле последовал еще один толчок. И после этого что-то случилось с мальчиком. Он пришел в сознние. Его тело начали сотрясать судороги. Изо рта донесся глухой гортанный крик. Выгибая грудь мальчуган начал вырываться. Его специально привязали ремнями к носилкам. Это было сделано специально чтобы ребенок не упал с сидения. Элли тут же почувствовала что ее сердце начало биться второе быстрее обычного. Они оба обернулись. Впервые за все время Элли увидела на лице Ричарда панический ужас. Поезда начал трястись еще сильнее, так как здесь начинались повороты. Вагон был старым и его то качало, то подбрасывало. Ребенок дрожал и всячески пытался вырваться. Было ясно, что слишком активное движение может привести к смерти. Если стекло наянет двигаться дальше, то это может понизить шансы выжить почти до нуля.
-Ричард, транквилизатор – двойную дозу.
Далее все было как в тумане: по очереди щелкнули открывающиеся замки от аптечки, зашелестиели откывающиеся упоковки одноразовых шприцов, тихо «вздохнул» шприц втягивая в себя транквилизатор. Весь шум перешел на второй план, и слышно выло только биение своего сердца. Ричард развернулся, давая Элли ватку со спиртом. Разогнув руку мальчику, она сделала 4 круговых движения и взяв шприц, начала подносить его к вене. И тут все как оборвалось. Нечто похожее на тень подскочило к ней и оттолкунув ее бросило шприц с транквилизатором в середину вагона. Элли не могла поверить своим глазам. Она оттолкунулась от скамейки и быстро поползла к шприцу. В мозгу не было никаких мыслей. Только одно – спасти жизнь. Однако ее остановили. Человек в пальто и в шляпе крепко держал ее за руку. Именно тут она очнулась. С глаз спала пелена. Метро снова громко зашумело, а ребенок продолжал дергаться издавая гортанные крики, однако уже не так громко. Он также стал меньше вырываться. Элли обернулась и посмотрела в лицо человека. Оно было молодым, но его перекашивала судорога бешенства.
- Кто вы? – тихо и спокойно спросила Эллизабет. В ее голосе звучали нотки отчаяния.
-Какого дявола вы делаете? - в бешенстве прокричал мужчина откидывая Эллизабет от себя,- вы хотите убить ребенка?
Метро шумело очень громко, и было бы очевидным, если незнакомец не услышал ее. Но было также очевидно что он все прекрасно понял но проигнорировал вопрос.
- Парень! Балон с кислородом. Быстро.
Ричард словно окаменел, но преодолев весь вселенский ужас, накопившицся в нем за прошедшие мгонвения, протянул мужчине красный балон с кислородной маской. Незнакомец сел рядом с мальчиком и приложив килородную маску к лицу, открыл вентель. Элли и Ричард, замерев на месте смотрели на все происходящее. Приблизительно через пол минуты судороги прекратились и мальчик расслабился и обмяк. Мужчина продолжал сидеть на ребенком, поглаживая его длиные светлые волосы и что-то тихо напевая.
Потом, когда мальчик спокойно лег и перестал дергаться, мужчина встал, обернулся к Элли и Ричарду, снял шляпу и улыбнулся.
-Меня зовут Джон Ньюмэн. Зовите меня просто Джон. Я - доктор той больницы в которую вы едете. Работаю в хирургическом отделении. Вы чуть не совершили фатальную ошибку для этого мальчика. Видите эту сыпь? – незнакомиц показал на постепенно исчезающий точечный румянец на щеках подростка, - это показатели аллергии. Такая аллергия бывает только от принятия транквилизаторов. Они слишком токсичны. Они в самом деле сначала успокаивают, но потом начинается приступы агонии, вызванные резким недостатком кислорода. Происходят спазмы легких. Почти как в астме. Только здесь в отличие от астмы, спасает большое колличество чистого кислорода из балона. К счастью я был рядом.
- Спасибо огромное, - выдавила серез себя Элли. После такого шока было не то что сложно говорить, даже дышала она очень тяжело.
Ричард улыбнулся. Улыбка Джона стала на мгонвение еще шире, но потом сразу же исчезла сделав лицо сосредоточенным, словно он на пару мгновений снял маску с лица, а потом одел ее обратно.
- Скажи, что с ним? – сказал он обрашщаясь к Элли, - Почему вы не в машине скорой помощи?
- Мы встали в пробку и так как другого выхода не было – мы поехали наметро.
- Умный ход. Но вы же понимаете что если бы ни я, паренек не выжил бы.
Элли нчего не ответила.
- Итак, скажи еще раз, что случилось? Какой тип ранения?
- Тип ранения осколочный. Он попал в аварию и множество осколков стекла попало в грудь. Похоже что они приближаются к сердцу.
- Все хуже чем я думал. Как зовут твоего друга?
- Ричард.
- Ричард, беги и спроси у водителя через сколько мы будем на станции.
Ответа не последовало, только послышались быстрые шаги в сторону кабины водителя.
- Его нужно срочно доставить в отделение. Джон достал телефон и стал набирать какой-то номер. В этот момент за вагоном стало резко «светать». Поезд подъехал к остановке. Яркий свет ударил в глаза. На секунду все ослепли. Вагон остановился, двери открылись, и в микрофон прозвучал голос водителя «Удачи вам!». Ричард и Джон взяли носилки и побежали на выход. Когда они вышли из метро, где их уже встречала каталка с ассистенткой, держащей в руках кислородный баллон. Носилки быстро поместили на каталку, и она понеслась по бетонной дорожке к огромному зданию с большими окнами.
- Вы можете отдохнуть, - крикнул Джон в сторону Элли и Ричарда, - теперь дело за мной.
Элли и Ричард вошли в больницу и сели на первую попавшуюся скамейку. Они сидели очень долго ничего не говоря. Потом Элли откинулась к стенке и закрыла глаза. Стена была теплой, и стук крови в висках почти исчез. Безумно хотелось спать. Но перед тем как задремать, она начала читать про себя молитву – единственную которую она знала и самую простую. Ту, что знают самые маленькие дети, но которую не забывают никогда. И прочитав ее, Элли, думая о судьбе мальчика, медленно погрузилась в сон. Ричард сначала недолго смотрел на нее, потом хмыкнул и тоже, закрыв глаза погрузился в приятную дремоту. Однако оба они спали чутко будучи готовыми в любой момент проснуться. Но ничего не побеспокоило их в течение всего рабочего дня.